Разбирая свои архивы, автор наткнулся на путевые записи, сделанные шесть лет тому назад во время горного похода, когда случай своей волей свел его у подножия седоглавого Эльбруса с человеком, вместе с которым позднее довелось пройти самые сложные перевалы и маршруты. Сейчас остается только благодарить судьбу, что она не сделала по-другому…
19 августа 1995 г.
Распрощавшись на «Слоновой заднице» - скалах, по конфигурации вполне отвечающим столь вульгарному названию, со своими товарищами, два туриста – Виктор Жижин и Игорь Носков стали подниматься к Приюту Одиннадцати.
Вчера вечером палатки ставропольцев уже стояли там, но неожиданно разыгравшийся мощный снежный буран согнал путешественников далеко вниз. Утром же, белые купола Эльбруса как бы дразнясь и приглашая к себе, ослепительно засияли в лучах солнца на фоне темно-синего неба. Восемнадцать участников Ставропольской туриады по Гвандре, прошедших накануне перевал Хотютау и сделавших траверс южных склонов Эльбруса заколебались. Еще до похода многие лелеяли мечту – подняться на высочайшую точку Европы, однако не у всех было соответствующее высотное снаряжение, что и послужило причиной поспешного отступления. Руководители групп, взвесив все за и против, провели поименный опрос – кто куда идет? Маршруты закончились, каждый был вправе сам сделать выбор. Большинство уже наелось горами во время похода и, вполне обоснованно, опасаясь погодных каверз, предпочло возвращение домой. Двое остались. Их товарищи, покидая гору, оказавшуюся столь негостеприимной, отдали им все лучшее, что у них было – шоколад, грудинку, воблу, орехи, кроме всего прочего и фляжку с «огненной водой». Все это, а также маленькая палатка – «гробик», форма которой определила столь оригинальное и несколько мрачноватое название, примус с запасом бензина, спальные мешки, ремонтный набор, аптечка и кое-какое снаряжение, было разделено и уложено в двух рюкзаках.
Проводив уходящих вниз друзей, Игорь с Виктором за час по присыпанной свежевыпавшим снегом дороге дошли до верхней фуникулерной станции «Мир». Отсюда они воспользовались канатно-кресельной дорогой. За пятнадцать рублей с рыла около двух часов пополудни искатели приключений прибыли к верхней станции «Гарабаши», сумев за вышеуказанную сумму сберечь силы и время, проскочив верхом на креслицах крутые осыпи и снежные склоны. Рядом со станцией заметили пьющего воду туриста. Подошли к нему, чтобы тоже зачерпнуть воды – пить хотелось еще до посадки на линию. Вода в черпаке оказалась с запахом мазута и еще бог знает с чем, ибо ручеек стекал из под жилых бочек – приюта-гостиницы на южном склоне Эльбруса. Виктор, с недоумением посмотрев на человека, пьющего воду с явно неподдельным наслаждением, спросил, как он может восторгаться такой гадостью? Тот в ответ непонимающе захлопал глазами – все ясно – иностранец! Виктор, скорчив гримасу отвращения, ткнул пальцем в черпак и сказал коверкая слова: - «Газойль, мазуто!», затем с брезгливостью выплеснул содержимое в снег. Иностранец кивнул головой, полез в нагрудный карман и со словами: - «Нон проблем!» извлек из него и показал упаковку таблеток и, в свою очередь, небрежно ткнул пальцем в горловину термоса. Тут же зачерпнул из ручейка еще воды и снова сделал несколько глотков. Тьфу! «Экологическая» химия!
Набрав себе воды из чистого ручья поодаль от бочек и добавив в нее лимонной кислоты, ребята ушли вверх по снежному склону и через пятьдесят минут хода достигли Приюта Одиннадцати. Сразу же определились с местом ночевки. Символическое жилище – палаточка из тонкого, почти прозрачного парашютного шелка, размерами такая, что влезть в нее можно было только на четвереньках, а внутри лишь сидеть, пригибая голову, была установлена на небольшой площадке в скалах к востоку от Приюта Одиннадцати, чуть ниже развалившейся хижины. Сверху «гробик» был закутан в полиэтилен, а с наветренной стороны туристы закрепили камнями полотно двери, оказавшегося поблизости. Затем они познакомились с соседом – Мишей - молодым альпинистом из Питера. Миша жил здесь уже несколько дней и дважды ходил на вершину. В знак благодарности за его информацию о пути на седловину и обе вершины Эльбруса, ставропольцы предложили совместно поужинать, он нисколько не ломался при этом, видно, что хотел есть, а когда ему сказали, что нет лишней ложки, тут же выудил ее из своего кармана, чем произвел впечатление на Игорька.
Отбой в палатке двух бродяг состоялся уже при свете звезд. Высота ночевки составила 4200 метров над уровнем моря. Ночью за стенами палатки был сильный ветер и мороз. Конденсат на полотне палатки к утру превратился в сплошной ледовый панцирь.